Этот мальчишка за стеклом был странным. Другого слова Клод никак не мог подобрать, хотя на самом деле оно не слишком и подходило. И дело было даже не в старомодной одежде или полном молчании. Дело было в его глазах. Он рассматривал Клода так, будто собирался препарировать. Взгляд словно проникал в сердце, заставляя его то биться в истерике, то тормозить и еле-еле проталкивать кровь по венам. А сам мальчишка делал выводы и явно не в пользу Клода. Это даже начинало бесить. Клод прекрасно знал, что при раздаче терпения на его долю точно не хватило, но сейчас он явно делал успехи, учитывая, что до сих пор не расколотил чертово стекло, отделяющее его от мальчишки с проклятым пронизывающим взглядом. Он совсем не подходил к милому личику и губам, которые точно умели улыбаться.
Вообще, все вокруг напоминало какой-то сумасшедший эксперимент: световые схемы и безумные цвета ламп, странная одежда, которая должна была смотреться нелепо на фоне всех технических штук, которые пищали или сияли со всех сторон. Но все вместе отчего-то складывалось в идеальную гармонию. Картину, в которой, если убрать один элемент, гармония сменится диссонансом и сверлящей уши какофонией. Но во сне Клод видел совсем другое!
Яркие вспышки на танцевальной арене, разноцветные тени, движения которых создавали новую реальность, и она должна была быть совсем иной, чем то, что Клод в этот самый момент видел собственными глазами. Сейчас, стоя перед стеклом, Клод отчетливо понял, что последние несколько дней словно провел в искусно сотканной иллюзии. Его дразнили другим миром, подсовывали картинки невероятной четкости, позволяя рассмотреть даже самую незаметную мелочь. Та действительность была намного реальнее окружающего мира. И Клод даже не задумывался, а не были ли эти иллюзорные мечтания всего лишь ловушкой. Но если это так, то чего от них хочет мальчишка, глядящий на него так, словно не понимал, кто перед ним: друг или враг.
За последние дни Клод выслушал много лестного в свой адрес, но всеобщее неудовольствие не помешало ему собрать всех и привести сюда, продравшись сквозь пески и пыль. Только бы узнать теперь, какова была цель длинного путешествия.
— Значит, Карасу посчитал тебя опасным, раз спрятал Арию, — Клод резко обернулся на голос: облокачиваясь на стекло, его рассматривал еще один парень. Вот его глаза были живыми и любопытными. А улыбка насмешливой, вернее даже ироничной. — Забавно, что он так подумал. Хотя и твой приятель оказался намного слабее, чем можно было вообразить. Ему не тягаться с Карасу на его территории. Как и тебе с Арией. В тебе нет ничего интересного для него.
— Ну это еще неизвестно, — облегченно выдохнул Клод. С этим парнем он почувствовал себя на одной волне, пусть она и не отличалась особой стабильностью. — Откуда он может это знать, если сидит в этой стеклянной клетке.
— Кто знает, может быть, это спасает тебе жизнь, — парень расхохотался. — Ты ведь тоже ничего о нем не знаешь. Как и о месте, в которое вы явились такой шумной и наглой толпой. Вы все любите мериться силами, это чувствуется сразу.
— Без упрямства места под солнцем хрен забьешь.
— А под луной и звездами можно?
— Ты о чем? — Клод опешил. — И вообще, что тут происходит? Я видел и чувствовал совсем другое. Свободу и ветер. А в этой вашей технокамере ничего, кроме того, что мы не в том месте не в то время, я не ощущаю.
— У каждого события есть свое время, — Клод вздрогнул и обернулся. За его спиной стоял мальчишка, держа в руке какой-то шарик. — Если вы пришли сюда, может быть, оно наступило?
— Да вы достали загадками! — Клод ладонью взъерошил волосы. — Что за фантазии?
— Любая фантазия — это же чья-то реальность? — Ария — ведь так его звали? — внимательно смотрел на лучи, которые складывались в причудливую схему и окутывали Клода яркими огнями, будто вокруг одновременно врубили кучу прожекторов. Тело покалывало, а на кончиках пальцев словно собиралась энергия, растекаясь по венам и меняя все вокруг. Откуда-то послышался гул голосов множества людей и налетел ветер, помогая восстановить дыхание. — Неужели вы не хотите узнать, есть ли среди них ваша?