— Нобору, ты закончил на сегодня? — Никайдо материализовался за креслом. Навалился на спинку, руками оперевшись на стол. Мешаясь, привлекая к себе внимание. Он не вопрос задал — констатировал факт. Во всем отделе только у Нобору и горел монитор, остальные давно разошлись по домам. У Нобору глаза болели от цифр и букв. Сдаваться не хотелось.
— Не получается. Шестой раз переписываю код, но программа всё равно дает сбой.
— Что именно она должна делать? — это звучало как: «даю тебе шанс, удиви меня».
— Автоматически сортировать входящие письма.
— Нобору, не изобретай велосипед, — Никайдо безжалостно начал расстегивать пуговицы на его рубашке.
— Не по отправителям, по содержанию. От того же Мори-сана могут поступать как текущие банковские счета, так и...
— Не хочу ничего про это слышать.
— Но, Никайдо-сан...
— Выключай, пока я не разнес твою технику к чертям, — Никайдо скользнул по его животу ладонью и потянулся к ремню. — У меня есть планы поинтереснее.
Нобору вздохнул и послушно сохранил черновик. Спорить с Никайдо — бесполезно. Неповиновение он расценивал как сигнал к доминированию. И Нобору всё равно делал, как он хотел, только с большими потерями.
Никайдо был страшным человеком, не отказывающим себе ни в чем. Секс в офисе — не самая дикая из его идей.
Процессор затих, и стало слышно глубокое дыхание.
— Не думай так громко, Нобору. И не считай меня банальным, — Никайдо прикусил Нобору ухо, и то как прижгло. — Ты ведь знаешь, я люблю развлекаться.
Нобору знал слишком много всего — и поджал пальцы ног, когда Никайдо погладил пах. Погладил и царапнул. Член неуклонно твердел. Никайдо хмыкнул, тронул пальцем головку, обвел по кругу — не в ласке, в обладании. Тело Нобору для него — как пластилин. Лепи что хочешь. Твори-вытворяй. Казалось, из-под рук Никайдо выходит форменное чудовище...
Нобору изогнулся, пытаясь получить больше, и Никайдо шлепнул его по члену. Вспышка боли смерила пыл, но не сбавила жажды прикосновений. Вечная пытка! Всё потому, что Никайдо находился рядом и собирался трахнуть его. Желание передавалось с горячим дыханием, с легкой нервозностью движений. Никайдо надавил на шею, призывая лбом уткнуться в стол, и стянул рубашку с Нобору так, что зафиксировал руки, стянув рукава узлом. Нобору дернулся — и застыл под изучением, пересчитыванием позвонков. Губами. Мир кубарем сходил с ума. Никайдо дошел до лопаток, вдумчиво поцеловал между ними. Кровь притекала к голове и голвоке, и становилось откровенно нехорошо. Нобору задышал чаще, урывками, застонал несчастно. Никайдо понял, потянул вверх за волосы, сам толкнулся в стул.
— Следуй за мной, — он отпустил спонтанно, разворачиваясь и точно-точно уходя.
— Так?!..
— Не задавай лишних вопросов, Нобору.
Нобору прикусил внутреннюю сторону щеки: да, да, еще одно правило. Неловко, шатаясь, поднялся. Пьяно поймал силуэт Никайдо уже в конце коридора и как мог быстро ринулся за ним. Спеленутые руки мешали. Никайдо не сбавил шаг, не кивнул, будто вообще про Нобору забыл. И худшее из возможного — поверить в это. Никайдо знал: его приказ будет исполнен в точности. Нобору спешил, чтобы не разочаровать. Штаны норовили сползти. Член натирали боксеры, натянутые бугром. Неудобно. Крайне. Унизительно...
За углом Нобору прижали к стене. Темноту разбавляли редкие аварийные лампы, и тревога со страхом облепили безжалостно. Никайдо выдохнул Нобору на ухо, трогая сразу везде:
— Тебе не спрятаться.
Будто Нобору собирался!
Никайдо надавил ему на плечи, снова призывая согнуться. Помог штанам Нобору сползти до колен и членом пошлепал по заднице. Тело ломило от неудобной позы и желания. Хотя со вторым Никайдо не медлил — перехватил поперек груди и вставил резко-плавно. Толчки его — размеренные, смакующие даже, словно Никайдо пробовал ощущения и решал, нравится ему так или следует что-то поменять... Нобору стукался лбом о стену и представлял: прикрытые веки, полуоткрытые губы. Ложь-ложь-ложь. Никайдо рукой вцепился Нобору в загривок, другой оттягивал узел рубашки — и смотрел-смотрел-смотрел. Очередной эксперимент с приятным времяпровождением. Испытывал ли Никайдо выдержку Нобору или просто его заводил грубый секс — на этот вопрос не находилось ответа. Никайдо вполне мог соединять всё вместе.
Никайдо вдруг дернул Нобору вверх, согнул одну ногу ему в колене, полуразворачивая. Увеличил темп. Член его будто пронзал насквозь. Нобору дышал урывками, взмокший, пытался освободиться из ослабевшего узла. Никайдо точно не станет его развязывать — ни сейчас, ни потом. «Это не мои проблемы». А какие, интересно, его? Впрочем, от любопытства можно было крупно влететь. Толчки укоротились и ускорились. Никайдо вцепился в бедро Нобору — до боли хорошо. Даже застонал, кажется. На рваном рывке — вплавляясь, вплавляя — кончил. Позволил себе поцелуй в шею — и отстранился-отошел. Теплое потекло между ягодиц.
Нобору сполз по стенке на пол, на остатках сил стряхнул рубашку с рук. Он устал до того, что уснул бы прямо тут, оттраханный и голый. Никайдо как всегда быстро и чётко привёл себя в порядок.
— Что ты там говорил про сортировку и чего добился?
— Давайте завтра, Никайдо-сан. Я всё продемонстрирую...
Никайдо хмыкнул и точно-точно ушел. А потом вернулся с пиджаком, еще в начале рабочего дня повешенным Нобору на вешалку — в офисе стояла духота. Еще и кондер заклинило. Более-менее сносно стало только после заката. Поэтому Нобору так и задержался. Или же он обманывал сам себя.
— Собирайся. Поехали домой.
Этот приказ Никайдо тоже не обсуждался.